Недавно двухлетний Серёжа, которого истощенным из крымского детдома забрала приёмная мама, пережил операцию. Она прошла успешно, но о полном завершении лечения говорить ещё рано.
В беседе с «Жителями Юга» приёмная мама Ольга Крамная рассказала о трудностях адаптации к жизни после дома ребёнка и о первой серьёзной операции в жизни малыша.
«Память о пережитом шоке»
После того, как маленького Серёжу забрали в семью, он вырос с 74 до 82 сантиметров и набрал 3 килограмма (при выписке из детдома почти двухгодовалый ребенок весил 6 килограммов – прим.ред.).
- Он носил 16 размер обуви, когда покинул стены дома ребенка. Найти на него обувь было невозможно. Мне пришлось купить пинетки с кожаной подошвой и отдать сапожнику, чтобы он приклеил плотную. Эти топики у меня теперь, как реликвия - память о пережитом шоке, - рассказывает Ольга.
Сегодня женщина уже выбирает своему приемному сыну обувь 21 размера. Серёжа научился садиться без поддержки, ползать - сначала по-пластунски, а затем на четвереньках.
- Сегодня он довольно уверенно ходит с поддержкой. Педиатр отметила, что он скоро пойдет сам. Сережа стал воспринимать игрушки. Его любимое занятие - крутить колесики. Постепенно пришло восприятие сначала музыкальных игрушек, а недавно стал слушать сказки и стихи. По развитию мы догнали годовалых детей, - делится успехами приёмная мама.
Подготовка к операции
Ольга рассказывает, что когда набор веса у ребенка замедлился, Серёжа стал много двигаться и пошёл в рост, то стало понятно – пришло время заняться расщелиной нёба.
- Помогла нам в госпитализации Уполномоченный по правам детей РФ Анна Кузнецова и ее команда. Переговоры с Детской городской клинической больницей им. Сперанского в Москве начались еще в августе 2020 года, вовремя осмотра Сережи московской комиссией. Они готовы были госпитализировать нас сразу же, но Сережа был слишком слаб. Он не перенес бы операцию, поэтому было принято решение отложить на время, пока малыш окрепнет и наберет вес.
Фото: Facebook/Анна Кузнецова
Ольга отмечает, что изначально она планировала прооперировать мальчика в другой клинике, но там они проводятся по квоте – ждать пришлось бы долго. В итоге женщина выбрала другую больницу – процедура согласования заняла две недели.
- В клинике, которой мы оперировались, операцию делают по полису ОМС, что сделало ее более доступной, с точки зрения скорости госпитализации. Достаточно направить выписки, дождаться путевку, пройти необходимые исследования. Квоту получить сложнее, бывает и до года занимает ожидание вызова. Она оформляется через Министерство здравоохранения Республики, - поделилась Ольга Крамная.
Приемная мама отмечает, что самым сложным было оградить Серёжу от инфекций перед операцией.
- Но мы справились и успешно госпитализировались согласно оговоренных срокам. Сереже, помимо, конечно, самой операции, очень тяжело было переносить палатный режим, установленный из-за Covid. Душа требовала простора для движения, а здесь такое «заточение». Мне же тяжело было переносить информационный голод. Врачи давали информацию буквально по крупицам, останавливаясь, главным образом, на несостоятельности тканей при данных пороках.
«Он заплакал, а мне оставалось ждать»
Ольга рассказывает, что одним из самых тяжелых моментов был, когда малыша увезли на каталке.
- Перед глазами стоит его маленькая белокурая головка в конвертике из одеяла. Он заплакал, а мне оставалось ждать. Операция продлилась около трех часов с дыханием через ИВЛ. Врачи опасались сильного кровотечения, но, слава Богу, все обошлось. Мне мельком показали его перед тем, как отправили в реанимацию. Он еще спал, приоткрыв маленький ротик. В носу - назогастральный зонд для кормления. Да, Сереже на несколько дней пришлось вернуться в прошлое и кушать через зонд, - делится воспоминаниями приёмная мама.
После операции малыша оставили в реанимации на двое суток – врачи опасались за его состояние. Ольга отмечает, что белково-энергетическая недостаточность, которую он получил в доме ребенка «Ёлочка» останется ещё надолго «наследием» мальчика.
- Мне разрешили взять малыша на руки, мы посмотрели друг другу в глаза, не отрываясь, и он тут же затих. В ту минуту, казалось, мы были вдвоем.
«Привязывали ручки и ножки»
Послеоперационный уход был тоже не самым простым – режим молчания, кормление через зонд. Это нужно для того, чтобы дать раненой поверхности немного затянуться.
Ольга Крамная вспоминает, что пришлось снова вернуться к дробному питанию:100 мл за прием.
- Чтобы Сережа не вырвал зонд и катетер, ему привязывали ручки и ножки... Конечно, у меня он практически не был привязан, в основном лишь на время ночного сна. Я часто брала его на руки, давала возможность играть под надзором. Здесь пришло понимание, что, наверняка, его так же привязывали в доме ребенка, где кормили через зонд больше года! Это объясняет состояние ребенка: у него практически не было мышечного каркаса, вместо ягодиц - мешочки для будущих мышц.
Ольга рассказывает, что врачи сразу отметили, что, скорее всего, будут дефекты – разрывы. У Серёжи была большая расщелина – 2,5 сантиметра в основании.
- Собственных тканей не хватило, чтобы закрыть всю расщелину, использовали искусственную ткань. К тому же, как сказал хирург, у Сережи ткани высокопатологичные, плохо дифференцированные, рыхлые. Они рвались. В общем, в этом смысле операция была очень сложной. Прогноз - потребуется еще операция, но не ранее 6 месяцев. За это время мы должны окрепнуть, продолжить развиваться.
«Делают вид, что не понимают»
Ольга уверена, что в детском доме Серёжу к операции никто не готовил - всем на руку было, когда челюстно-лицевой хирург РДКБ написал, что операция рекомендована в 3-4 года. Для приёмной мамы очевидно, что в случае мальчика ждать такого возраста было нельзя.
Фото: Facebook/Ольга Крамная
Ольга Крамная отмечает, что по современным методикам мягкое небо закрывают в 8 месяцев, твердое - в год, или в одну операцию, но обязательно до полутора лет.
- Конечно, в случае Сережи еще более очевидна необходимость ранней операции, но медицинская помощь ему не была оказана в учреждении. Да, и с белково-энергетической недостаточностью тяжелой степени его бы никто не рискнул взять на операционный стол. Мы окрепли, набрали вес и то врачи сказали, что они пошли на риск в какой-то мере. Все это очень серьёзно, но, к сожалению, в доме ребенка так этого и не поняли или делают вид, что не понимают.
