После огласки в Крым с проверкой приехали московские врачи и специалисты Уполномоченного по правам ребенка при президенте РФ. Кроме того, крымские власти тоже провели проверку свою, собственную.
Но вот незадача – московская проверка нашла нарушения, как минимум, в неорганизованном питании для детей, а местные чиновники открестились: мол, всё хорошо, только есть кое-какие проблемы с документацией…
Сейчас приемная мама продолжает борьбу за жизнь и здоровье сына. Но на женщину посыпались оскорбления. По словам Ольги Крамной, о ней распространяют ложную информацию, которая порочит ее честь и достоинство.
– Я открыла двери своего дома для вас, хотя имела полное право этого не делать, надеюсь, что вы убедились воочию, что мы с детьми стали настоящей семьёй и что я делаю для их развития и счастья максимум... Так в чем же дело? – обратилась она с вопросам к министру образования Крыма Валентине Лаврик.
Но, как оказалось, история приёмной мамы Ольги далеко не единственная. И, как утверждают приёмные родители, такая «система» по всей стране.
Косоглазие и паралич
Своей историей с нами поделилась приемная мама Елена Т., которая забрала детей в семью из крымской «Ёлочки» в 2019 году. Первым ребенком стала восьмимесячная Таня.
Как рассказывает Елена, проблемы со здоровьем были у нее такие же, как у их кровного сына, поэтому она не испугались. Ведь семья имела большой опыт в реабилитации детей с этим заболеванием.
Но, как оказалось, эта было не единственной проблемой…
– Когда я увидела малышку, я сразу заметила, что у неё не работает правая сторона тела. Поднялась на второй этаж в ординаторскую и сообщила об этом неврологу «Ёлочки». Врач удивилась, сказала, сейчас сбегает и посмотрит. Напоминаю, девочке на тот момент было 8 месяцев, 6 из них она провела в «Ёлочке», достаточно, чтоб обсмотреть ребёнка с ног до головы и уж тем более увидеть паралич правой стороны тела! В диагнозах ребёнка об этом не было ни слова!
После этого приемная семья сразу помчалась по врачам, обследовать ребенка. После консультации нейрохирурга неутешительный диагноз подтвердился - правосторонний гемипарез (неврологическое расстройство, при котором наблюдается ограничение движения мышц). И все это время, пока ребенок был в детдоме, по словам Елены, не делали ничего в направлении реабилитации.
Но и это не конец в больничной истории малышки Тани.
– Я обратила внимание ещё там, что ребёнок видит только предметы против света. Продиагностировав глазки, врачи увидели частичную атрофию зрительных нервов, косоглазие, как и паралич, тоже было видно невооружённым глазом, – вздыхает мама.
Конечно, самое тяжелое – это потерянное время. Сейчас семья вместе с малышкой на постоянных курсах реабилитации.
Ребенок в клетке
Но на этом история приемной мамы с «Ёлочкой» не закончилась. Когда она навещала свою первую приемную дочку Таню, один из сотрудников рассказал ещё об одном ребенке – девочке Ире, которую никто и никогда не возьмёт.
И вот Елена решила познакомиться с этой малышкой.
– Это было морально очень тяжелое зрелище, ребёнок находился в боксе, это такая полустеклянная клетушка метр на метр, она была там абсолютно одна и целыми днями сидела и смотрела в стену. Ноги были загипсованы от пальчиков ног до середины бедра в согнутом состоянии. Как нам объяснили, ей провели операцию на ступне, и после снятия гипсов, по идее она сможет ходить. Диагноз – вялый парез нижних конечностей, – рассказала приемная мама.
После того, как приемная семья забрала и второго ребенка, Иру, ей сняли гипс. Но ребенок тут же сломал ногу, вставать на ноги она не могла – сразу падала. Родители снова побежали по врачам.
– Нам тут же диагностировали остеопороз, все кости были кружевными, проще говоря дырявыми - недостаток кальция. Это к разговору о сбалансированному питанию в «Ёлочке». С 4-х месяцев до 4-х лет этот ребёнок гипсовался этапами и умирали мышцы, нейронные связи, уходила жизнь из ног. Не поставить диагноз, оперировать не единожды ступни и гипсовать ребёнка, которому это противопоказано. Итог, несмотря на то, что мы точно также не покладая рук реабилитируем Иру, она вряд ли уже пойдёт. Она не просто недополучила что-то важное для мышечной активности, она получила то, что убивало ее мышцы все 4 года в Елочке – операции и обездвиживание.
Елена вздыхает и говорит, что свою семью и решение приютить детей героическим не считает. Просто после того, как она столкнулась с таким ужасом вблизи, то просто не смогла забыть. Забыть о том, что в таких учреждениях с детьми не разговаривают, многие даже имени своего не знаю, дети сами себя укачивают, ведь их не берут на руки. По словам приемной мамы, малыши имитируют тактильный контакт тем, что бьются головой об стену кровати просто до полного изнеможения…
– Государство тратит огромные деньги, на по факту отвратительную и уродливую систему. Как раньше, в средние века детей бедняков сознательно уродовали с младенчества, чтоб вырастить уродцев на потеху богачам, так и сейчас под красивой обложкой продолжают калечить сотни тысяч детей, но морально. И эту ситуацию нужно менять.
«А вы знаете, что розы пахнут?»
С нами согласилась пообщаться еще одна приемная мама – Татьяна. Она усыновила двух братьев из детдома в Архангельской области.
- Если ребенок до года находится в детском доме, то у него наступает полная депривация. Мой ребенок сейчас пойдёт со всеми – если дядя или тетя дадут ему просто ручку или шоколадку. Ещё – у детей не сделано ни одного анализа. У ребёнка стоит начальная целиакия (непереносимость белка), а в детдоме его кормили ячневой кашей….При том, что ему можно только кукурузную, гречневую и рисовую.
Помимо проблем со здоровьем, женщине пришлось ещё побороться и за второго приёмного сына. Оказалось, что их с родным братом разлучили незаконно. При том, что отец написал доверенность на Татьяну.
- Все это время детей дербанили родственники, пытались младшего усыновить за границу. Мы боролись за ребенка на 19 судебных заседаниях. Но в итоге мы выиграли суд.
Есть и много сложностей адаптации ребенка к жизни вне детдома. Это – неумение вести себя в общественном месте, у них нет страха.
– Дети жутко грызут ногти. У моего ребенка шишки под ногтями, наросты. Кроме этого, он не знает, как входить в глубокий сон и не может бегать потому, что сон спит в позе эмбриона. Сейчас с ним занимается массажист.
На вопрос, почему их семья решилась на усыновление Татьяна отвечает, что тот, кто увидел в первый раз детский дом изнутри, просто не может больше спать.
- Детдом – это скотобойня. Страшная скотобойня. И те, кто был волонтером и хоть раз ездил туда – как правило берет детей. Ты после посещения детского дома спать не можешь, ни есть, ни пить. Это страшно. «А вы знаете, что розы пахнут?» – это мне старший приемный сказал.
«Ёлочка» - не концлагерь
В противовес заявлениям приемных родителей, выступили крымские власти. Как сообщила вице-премьер РК – министр труда и соцзащиты Елена Романовская, в учреждении провели проверку. И никаких фактических нарушений, кроме незначительных проблем с документацией, выявлено не было.
- Дети находятся в хорошем состоянии, им предоставляются все услуги, в том числе по питанию специализированному, медицинский уход обеспечен должным образом, - выразила уверенность вице-премьер.
С подобным заявлением выступили и в Минздраве республики, отметив, что они считают «крайне неуместным сравнение деятельности учреждения с работой концентрационного лагеря, и расценивается сотрудниками здравоохранения как умышленное и безосновательное унижение чести и достоинства».
Справка
Как сообщали в Минпросвещения РФ в 2019 году, количество детей-сирот в России, находящихся в детских домах, с 2015 года снизилось на 46%. В 2015 году в детдомах воспитывались 87 тысяч 200 детей, в настоящее время – 47 тысяч.
